Конан Дойл Артур - Иудейский Наперсник



Артур Конан Дойл
Иудейский наперсник
Мой ученый друг Уорд Мортимер был известен как один из лучших специалистов
своего времени в области археологии Ближнего Востока. Он написал немало трудов
на эту тему, два года провел в гробнице в Фивах, когда производил раскопки в
Долине Царей, и, наконец, сделал сенсационное открытие, раскопав
предполагаемую мумию Клеопатры во внутренней усыпальнице храма бога Гора на
острове Филе. Ему, сделавшему себе к тридцати одному году имя в науке, прочили
большую карьеру, и никого не удивило, когда он был выбран хранителем музея на
Белмор-стрит. Вместе с этой должностью он получал место лектора в Колледже
ориенталистики и доход, который снизился с общим ухудшением дел в стране, но
тем не менее по-прежнему представляет собой идеальную сумму - большую
настолько, чтобы служить стимулом для исследователя, но не настолько, чтобы
размагнитить его.
Лишь одно обстоятельство делало положение Уорда Мортимера в музее на
Белмор-стрит немного щекотливым - исключительно высокая научная репутация его
предшественника. Профессор Андреас был серьезным ученым с европейским именем.
Его лекции слушали студенты со всех концов света, а образцовый порядок, в
котором он содержал музейную коллекцию, доверенную его заботам, стал притчей
во языцех в ученых кругах. Поэтому, когда он в возрасте пятидесяти пяти лет
неожиданно отказался от своей должности и сложил с себя обязанности, которые
были для него и отрадой, и средством к существованию, его решение вызвало
немалое удивление. Он с дочерью съехал с удобной квартиры при музее,
предназначаемой для хранителя, и в ней поселился мой неженатый друг Мортимер.
Узнав о назначении Мортимера, профессор Андреас написал ему очень любезное
и лестное поздравительное письмо. Я присутствовал при их первой встрече и
вместе с Мортимером совершал обход музея в тот раз, когда профессор показывал
нам восхитительную коллекцию, которую он столько лет лелеял. В этом осмотре
нас сопровождали дочь профессора, настоящая красавица, и молодой человек,
капитан Уилсон, который, как я понял, должен был вскоре стать ее мужем. Всего
в музее имелось пятнадцать залов, но лучше всех были Вавилонский, Сирийский и
Центральный зал, в котором хранились иудейские и египетские древности.
Профессор Андреас, спокойный, суховатый пожилой человек с чисто выбритым
лицом, держался бесстрастно, но его черные глаза начинали сверкать, а на лице
появлялось восторженное выражение, когда он показывал нам особенно прекрасные
и редкостные экспонаты. Его рука с такой любовью задерживалась на них, что
сразу было видно, как он гордится ими и как горюет теперь в глубине души,
передавая их на попечение другому человеку.
Он поочередно демонстрировал нам мумии, папирусы, редкие изображения
священных скарабеев, резные надписи, иудейские древности и копию знаменитого
светильника о семи ветвях из иерусалимского храма, который был доставлен Титом
в Рим и который покоится сейчас, как полагают некоторые, на дне Тибра. Затем
профессор Андреас подошел к витрине, расположенной в самом центре зала, и
склонился над стеклом в благоговейной позе.
- Для такого знатока, как вы, мистер Мортимер, тут нет ничего нового, -
сказал он, - но, полагаю, вашему другу мистеру Джексону будет интересно
взглянуть вот на это.
Нагнувшись над витриной, я увидел небольшой прямоугольный предмет:
двенадцать драгоценных камней в золотой оправе с двумя золотыми крючками на
углах. Все камни были разные и разного цвета, но одинаковой вели



Содержание раздела