Конан Дойл Артур - Страна Туманов
Артур Конан-Дойль
Страна туманов
Преподобному
Джорджу Вэйл-Оуэну,
в знак симпатии,
восхищения и дружбы
Глава I
В КОТОРОЙ СПЕЦИАЛЬНЫЕ КОРРЕСПОНДЕНТЫ
ПРИСТУПАЮТ К РАБОТЕ
Общеизвестно, что имя профессора Челленджера неоднократно
использовалось в новейшей беллетристике самым бестактным образом. Дерзкий
автор помещал его в немыслимые романтические ситуации, чтобы поглядеть,
как тот к этому отнесется. Реакция последовала незамедлительно. Ученый
привлек писателя за клевету, предпринял неудачную попытку конфисковать
злополучную книгу, устроил погром на Слоун-стрит, дважды лично угрожал
автору и в результате потерял место лектора в Лондонской школе
субтропической гигиены. И, однако, можно сказать, что все обошлось еще
достаточно мирно.
Дело в том, что за последнее время профессор как-то сник. Огромные
плечи его ссутулились. В ассирийской окладистой бороде блеснула седина,
взгляд утратил былую агрессивность, а голос хоть и раскатисто гремел
по-прежнему, но теперь его хозяин не стремился уже заглушить всех вокруг.
И все же профессор оставался опасным, и окружающие с тревогой понимали
это. Вулкан не потух, а лишь затаился, о чем говорило постоянное угрюмое
ворчание, грозившее новым извержением. Жизнь научила профессора многому,
но он продолжал сопротивляться ее урокам.
Перемена произошла в нем после определенного события, а именно -
после смерти любимой жены. Маленькая женщина, словно птичка, свила
гнездышко в сердце этого великана. Он же, как это часто бывает с сильными
людьми, относился с особенной нежностью и заботливостью к этому слабому
созданию. Отдавая, она, как все кроткие и тактичные женщины, получала все.
И потому, когда жена неожиданно умерла от осложнившегося пневмонией
гриппа, ученый, казалось, был сражен навсегда. Но он все же поднялся,
печально усмехаясь, как нокаутированный боксер, готовый к новым раундам с
Судьбой. Однако это был уже другой человек, и, если бы не помощь и забота
его дочери Энид, ученый, возможно, никогда не оправился бы от удара.
Именно она, зная, чем можно заинтересовать страстную, склонную к
соперничеству натуру отца, подсовывала ему разные факты и информацию и
добилась, наконец, того, что он вновь включился в жизнь. Только когда отец
опять почувствовал интерес к спорам, воспылал былой ненавистью к
журналистам и начал ворчать почем зря на окружающих, она успокоилась,
поняв, что он на пути к выздоровлению.
Энид Челленджер была необыкновенной девушкой и, несомненно, заслужила
того, чтобы ей посвятили несколько строк. От отца она унаследовала волосы
цвета воронова крыла, а от матери - голубые глаза и белоснежную кожу. Она,
пожалуй, не была красавицей, но, где бы она ни появлялась, все взгляды
устремлялись к ней. Она казалась тише воды ниже травы, но дух ее был
силен. С детства у нее был выбор: либо противопоставить себя отцу и стать
личностью, либо уступить его напору и превратиться в марионетку. У нее
хватило умения остаться собой, уступая отцу, когда на того накатывало, и
проявляя твердость в более благополучные времена. В последние годы,
чувствуя, что ей становится все труднее сохранять независимость, она
начала работать. Пописывая в лондонские газеты, девушка настолько
преуспела в журналистике, что ее имя стало известным на Флит-стрит. В этом
предприятии ей очень помог давний друг отца, мистер Эдуард Мелоун из Дейли
газетт., имя которого, возможно, уже знакомо читателю.
В Мелоуне еще можно было узнать того атлета-ирландца, который в свое
время успешно выст
